29 января 1996 года в Иерусалиме любимый мой театральный режиссёр Юрий Любимов со своим Театром на Таганке должен был представлять «Медею» Еврипида в переводе Иосифа Бродского. Специально для Юрия Петровича поэт заново переводил хоры, а остальной текст оставили в переводе основателя акмеизма  —  Анненского Иннокентия…

Ночью накануне  того же дня мне позвонил друг, произнес два слова: «Бродский умер. Он умер во сне…»

— Как праведник,   —  подумал я.

Бродский  не вернулся в Россию. Он не побывал и в Иерусалиме.

» Зло существует , чтоб с ним бороться,

А не взвешивать в коромысле».

Так он написал.

Помню себя в те дни,  как во сне. Качаясь, пошел на следующий день  в свой любимый Театр, который не видел к тому времени пять лет.

Любимов поднялся на сцену: «Горе. Умер Бродский. Сегодняшний спектакль — его памяти».

Погас свет. И зазвучал хор на стихи Иосифа (очень его — не Еврипид). Это было настолько моим — то, что услышал тогда — что после этих хоров не смог досмотреть спектакль.

Вышел из зала — уехал пить его память к друзьям.

Вот эти хоры (отрывок):

«Когда, раззадорясь, Эрос

острой стрелой, не целясь,

пронзает сердце навылет,

сердце теряет ценность.

Пошли мне — молю Киприду —

любовь, а не эвмениду,

любовь, что легко осилит

предательство и обиду,

горечь и боль разлада.

Такая любовь — отрада.

Иной мне любви не надо…

… И я не прошу о счастье.

Дай мне над сердцем власти.

Нет хуже, чем рабство страсти.

Дай мне одно и то же

тело всегда и ложе.

Пусть прошлое будет схоже

с будущим: лучшей пары

нету. Дай жизнь без свары

в стенах простой хибары,

от целого мира втайне .

Это, Киприда, дай мне…

… Скорей умру, чем покину

отчизны родную глину.

Не дай мне познать чужбину,

где смотрят в лицо, как в спину.

Не дай пережить изгнанья —

изнанки судьбы, незнанья,

что с родственниками стенанья,

праздного назиданья…

Не дай мне увидеть Феба

в пустыне чужого неба…»

«Где смотрят в лицо, как в спину»

Как это понятно многим из нас. И насколько  гениально!

Шел снег в Иерусалиме…

Мело над Масличной горой…

Мир остался в меньшинстве…

Бог тоже.

Иосиф Бродский о иудействе: «…Мы защищали цивилизацию от варваров…»

О причинах засилья евреев в русской поэзии XX века

«… Я чувствую себя, куда большим евреем, чем те люди, которые уезжают в Израиль или ходят в синагоги. Происходит это оттого, что у меня очень развито чувство высшей справедливости. И то, чем я занимаюсь по профессии, есть своего рода акт проверки, но только на бумаге. Стихи очень часто уводят туда, где ты не предполагал оказаться. Так что в этом смысле моя причастность… не столько, может быть, к этносу, сколько к его духовному субпродукту, если хотите, поскольку то, что касается идеи высшей справедливости в иудаизме, довольно крепко привязано к тому, чем я занимаюсь. Более того, природа этого ремесла в каком-то смысле делает тебя евреем, еврейство становится следствием. Все поэты по большому счету находятся в позиции изоляции в своем обществе…»

Я стопроцентный еврей, у меня еврейская кровь. Так что здесь для меня вопросов не существует. Но в течение жизни я как-то мало обращал на это внимания, даже будучи молодым человеком, хотя в России молодым еврейским людям напоминают об их происхождении каждые пять минут.

Я, в сущности, до конца не осознавал себя евреем… На самом деле мое еврейство стало чуть более заметным для меня именно  на Западе, где общество построено с учетом строгого разграничения на евреев и не евреев.

… Дело в том, что русская литература изрядно проперчена еврейским присутствием. Как минимум, пятьдесят процентов из тех, кто в этом веке считал себя поэтом, были евреями. Великие поэты русского конструктивизма… Сельвинский, например, Багрицкий, вся одесская школа, Бабель, если хотите, — если продолжать, список будет слишком длинным. Они были евреями. Как это расценивать? Конечно, я могу сейчас сесть и разложить все по полочкам, это для меня не сложно. Но говоря коротко, это происходит оттого, что мы — народ книги. Бог в нас это вложил. У нас это, так сказать, генетически. На вопрос о том, почему евреи такие умные, я всегда говорил: это потому, что у них в генах заложено читать справа налево. А когда ты вырастаешь и оказываешься в обществе, где читают слева направо… И вот каждый раз, когда ты читаешь, ты подсознательно пытаешься вывернуть строку наизнанку и проверить, все ли там верно…

…Я не люблю громких слов вроде «сохранение культуры». Когда ты молод и занимаешься своим делом, ты меньше всего думаешь о таких вещах, как «сохранение культуры». Но, тем не менее, это сидит в тебе: то, что ты должен как-то оградить культуру от идиотов, защитить ее основы. Поэтому у каждого из нас подспудно были эти сантименты, этот если не пафос, то, по крайней мере, этос защиты. Мы, евреи, защищали культуру, но в самом широком смысле слова, т.е. просто — цивилизацию от варваров.

Марк ЭПЕЛЬЗАФТ

Источник: isrageo.com